Берлин: прогулки по современной архитектуре.

В 1945 году Берлин был почти полностью разрушен. Тем не менее, сегодня в городе примерно 200 музеев. Главным музеем становится сам город, его активно реконструируют и строят с рубежа 1990-х гг. Дэвид Чиперфильд, архитектор реконструируемого музейного острова, сравнил Берлин с руиной и театральными кулисами одновременно. Согласно разработанной в муках концепции мастер-плана города, он не должен разрываться архитектурными амбициями, текст городской ткани должен быть относительно имперсональным и подчиняться общему строю. О дискуссиях и первых проектах в 90-е гг. много писал итальянский Domus.

Одним из первых примеров экспериментов стал квартал Schutzenstrasse, выстроенный миланцем Альдо Росси в 1994 – 1997 гг. Комбинированием лексики и морфологии традиционной и новой архитектуры, цвета, Росси создал структуру 7 – 8 этажных блоков запоминающуюся, но как бы упакованную в упорядоченную структуру прусского города архитектуру. Привлечение иностранцев, причём первого ряда, было сознательным. Именно в 1990-е гг. Берлин стал площадкой для большинства архитектурных лидеров.

Сегодня часто строится целый квартал, а не здание, таких примеров много, хотя комплекснойсть застройки не исключает и появления отдельных объектов.

Градостроительные ограничения стимулировали поиски. Многие здания имеют заданную (как и в Париже) этажность в пределах 7 – 8 этажей. Почти нет высоток, даже очевидна тенденция к понижению этажности – до 4 – 5 этажей.

В Берлине можно вживую рассмотреть лучшие в биографиях мастеров работы Ренцо Пиано и Ричарда Роджерса, Араты Исодзаки и Фрэнка Герри, Захи Хадид и Ханса Холляйна, Хельмута Яна и Отто Бениша, Готфрида Бёма, Жана Нувеля, Нормана Фостера, Даниэля Либескинда, Питера Айзенмана, Йонг Минг Пея, а также множества менее именитых, но не менее ярких европейских и немецких архитекторов, деятельность которых не уступает мейнстриму.

Фрэнк Герри. 1997-2000. Здание, атрий и вестибюль DZ-банка на Парижской площади, 3. Снаружи здание банка достаточно ординарно. Только сверху можно увидеть, например, с Рейхстага, фантастические изгибы гигантского стекла, перекрывающего атриум. Впрочем созерцать типичные герриевские выверты можно и из вестибюля банка, охрана терпеливо относится к любопытным посетителям.

В центре Берлина (а это квадратная миля) – памятник холокосту, возведённый американским деконструктивистом Питером Айзенманном. 2700 коробов различного размера, одинаковых и различных, расположены на участке сложного рельефа. Внизу – музей холокоста.

В Берлине несколько работ Йонга Минга Пея, знаменитого своими луврскими пирамидами. Среди берлинских проектов – жилые здания, а также новый корпус Исторического музея.

Всем известна реконструкция Рейхстага, проделанная предприятием Нормана Фостера – аттракцион, ставший символической достопримечательностью. Участие в нём безвозмездно для зрителей, но самому Фостеру стоило штрафа в €4 млн. за архитектурный брак. Трудно усмотреть какой-то смысл в прозрачном куполе и спиральном трапике, по которому к неведомой цели взбираются туристы: Берлин плохо просматривается, да и смотровых площадок в городе немало.

В зал заседаний не заглянуть. Декларация открытости парламента остаётся разочаровывающе бессодержательной. С таким же успехом можно заглядывать в правительственные здания, наглухо закрытые для посторонних, но содержащие массу конструктивных и проектных приманок вроде цветных стекол в «заборе» министерства образования, по соседству с которым располагается один из берлинских бичёвников. Иногда видны сложные планировки высококультурной правительственной архитектуры, воплощающей хороший вкус, продуманность и технологичность. Впрочем, публикаций об архитектуре бюрократов достаточно.

Приходится сожалеть, что потеряла актуальность глубокая политическая декларация открытости власти и общества, содержавшаяся в Бундестаге, возведённом в 1992 г. ярким дедом немецкой архитектуры Отто Бенишем в Бонне.

Бениш ориентировал политиков, склонных к кулуарной игре и закулисью, привыкать к открытой работе. Отсюда – прозрачность большинства помещений Бундестага, зала заседаний и разных зон парламента. Бениш – вопреки своему возрасту всегда проектировал экспрессивные, подвижные формы, был пионером экстерьеризации интерьеров и интерьеризации внешнего пространства, слияния с ландшафтом.

Сегодняшняя открытость европейской архитектуры – это остроумно законспирированная закрытость, точно определяемая немецким словом «falsch» (имеющего богатые смыслы: «искусственный», «поддельный», «ошибочный», «неправильный», «неверный», «лживый», «ложный», «двуличный», но ещё и – «гневный», «яростный»). Ложный пафос, внутренняя пространственная пустота, огромные атрии и эффектные нагромождения полостей, несоответствие внешнего и внутреннего, бесконечное число приёмов, восхищающих остроумием и конструктивной изощрённостью. Пусто, неоправданно – но эффектно, красиво! Вектор современной архитектуры?

Общим туристическим объектом Берлина стал блок «Nordiesche Bottschaft», Rauchstrasse, 1. Это объединённый квартал пяти скандинавских посольств, возвёдённый по общему замыслу Alfred Berger, Tina Parkkinen (Вена) при участии Nielsen, Nielsen & Nielsen Arhus (Датское посольство), VIIVA Arkkitehtuuri Oy (Финское посольство), Palmar Kristmundson (Исландия), Snohetta as (Норвегия), Wingard Arkitektkontor AB (Швеция). Квартал зданий окружён 16-метровой высоты ламельным забором из меди зеленоватого цвета, и может почти полностью или частями открываться по необходимости.

Основные материалы – бетон, сталь, дерево, прозрачное и матированное стекло, фанера, шведский гранит. Галерея входа перекрыта надувными этилентетрафлорэтиленовыми подушками, использованными прежде А. Гримшоу в «Эдеме». В архитектуре посольств широко применены местные породы и материалы. Проект выбран из примерно 200 предложений, и является одним из лучших современных интерактивных зданий. Один недостаток – нельзя пить воду из бассейна, расположенного во дворе и соединяющего двор с улицей (шутка).

Ярким по общей концепции сооружением, основанным на философском трюке, является Galeries Lafayette (Quartier 207), построенный Ж. Нувелем в 1993 – 1996 гг. Шокирует и запоминается не только «зелёный» фасад Патрика Блана, блестяще применённый также в гигантском пятиэтажном книжном магазине Dussmann на Фридрихштрассе, а позже по полной программе в великолепном музее Бранли в Париже (2006).

Внутри галереи вместо привычной полости атрия – две гигантских стеклянных воронки: одна упирается в землю, вторая открывается узким проёмом «в небо». Метафора, вряд ли осознаваемая большинством посетителей, но впечатляющая на подкорковом уровне.

Одним из ярчайших сооружений Берлина является новое здание Еврейского музея Даниэля Либескинда (Lindenstrasse 14), возведённое в 1992 – 1999 гг. Здание само по себе стало памятником трудным дорогам народа-скитальца.

Проходя по музею, физически ощущаешь потерю координации, так как наклонный пол, переходы из уровня в уровень, висящие под наклоном (и, тем не менее, самозакрывающиеся) двери в наружный садик, криво расставленные блоки бетона способствуют этому. Чрезвычайно впечатляет новая экспозиция музея, расположенная по большей части в старом здании, соединённом с «Либескиндом» под землёй.

Событийным зданием можно назвать австрийское посольство Ханса Холляйна.

Работа Холляйна всегда семантичны. Здание состоит из трёх частей, различных по смыслу. Огромный серый металлизированный блок, символ строгой бюрократической упорядоченности. Вторым слоем является пласт коричневой обыденности-повседневности – ядро композиции. Наконец, отдельный блок – свободной формы криволинейный зеленый объём из металла и стекла с огромным консольным стеклянным выносом, являющий образ новой цивилизации, техногенной и прозрачной. В зависимости от нахождения по отношению к зданию, доминирует та или иная ипостась Австрии.

Большинство чудесных построек новой немецкой архитектуры – чудесные поиски остроумных конструкций, материалов, сверхэкологичности и формальной образности: красиво, восхитительно, удивительно, и жаль, что не у нас. Одним из самых популярных является чудесный, но надоедливый (по начинке и внутренней организации) комплекс зданий Сони-центра немецкого американца Хельмута Яна (1996 – 2000).

Офисно-жилой комплекс Ричарда Роджерса (1995 – 1998) на Потсдамер-платц – одна из лучших и сложнейших работ этого английского архитектурного бюро. Смягчив жёсткий хайтек жёлтой керамикой, стеклопрофилитом, цветом, создав сложнейшую многоярусную и многокомпонентную постройку, Роджерс превзошёл материальное однообразие собственного лондонского Ллойда. Вообще в последнее время архитектор тяготеет к стеклу и цвету.

Роджерс создал чрезвычайно насыщенное пластикой, конструктивом, зрелищное и фотогеничное сооружение. Отдельные блоки здания изнутри соединяет скучный торговый центр «Аркада», где, впрочем, можно незадорого перекусить или отовариться, у кого возникает такая нужда.

Рядом с Роджерсом его многолетний партнёр по парижскому Бобуру и соученик по лондонской АА Ренцо Пиано, которому принадлежит Квартал Даймлера, теперь называемый debis-Hauptferwaltung (или по-нашему Дебис-хаус). Это комплекс зданий с 60-метровой башней и семиэтажными корпусами из стали, стекла и терракотовой керамики, с внутренними дворами и развлекательной частью, в которой tkMax и Музыкальный театр, игровой банк, офисы и чревопитательные заведения.

В своё, даймлеровское время, когда рядом гордо возвышался стеклянный знак Даймлера, вокруг башни шумел камыш, сегодня переросший в сорняк, и бурлила воронками вода, ныне заболоченная. Звуковой эффект был потрясающий, и казалось, что в архитектуре появляется новое качество – прозрачность пиановской башне, травяной шум жесткого камыша и бурление воды, изменяющие звуковой фон машинного города... Не склалось.

Комплекс создавался как терморегулируемый: наружное остекление открывается летом, обеспечивая наружную вентиляцию здания, и закрывается зимой, создавая теплоэкран, собственно остекление – внутренние стеклопакеты. На крыше – сады, была спроектирована система сбора воды для нужд комплекса. Описание экологичности архитектуры сохранилось на не заросших берегах водоёма. Сегодня бурчит единственная воронка, и мятый камыш уже не шумит.

Пиано после этого здания предпочитает керамику – недавно в Лондоне в комплексе зданий суда использованы несколько цветов керамической облицовки. Особенно эффектны как у Пиано, так и Роджерса внутренние жилые дворы с многоуровневыми садами

Третий примыкающий офисный комплекс создан Аратой Исодзаки. Здесь также не обошлось без эффектных деталей, хотя в целом деловое здание напоминает крепость.

Хорошую техничность и правильное понимание красоты и возможностей современной архитектуры демонстрируют здания посольств федеральных земель в Берлине – небольшие, но остроумные постройки.

Иностранное участие сократилось к 2000-м годам. Оно раззадорило амбиции немецких архитекторов, и уже молодое их поколение с успехом продолжает поиски и эксперименты, основываясь на собственных архитектурных источниках вроде Г. Бенеша, В. Гропиуса, М.ван дер Роэ, Ф. Отто, Г. Бёма, Х. Шаруна и мн. др. Интересны посольства федеральных земель в Берлине, как и иноземные посольства (многие спроектированы в Германии).

Как правило, в современных зданиях много зелени на разных уровнях, во внутренних дворах. Фасады – фальшивка, обрисовывающая наружный контур и содержащая внутри атрий или другие самостоятельные формы. Бесконечно разнообразны материалы фасадов. Практически на каждой улице сегодняшнего Берлина можно найти интереснейший объект, технологию, решение.

Архитекторы Х. Дойбце и Дж. Кёниг (H. Deubze / J. Konig). 1997 – 99 . Институт инфекционных болезней Макса Планка. Это представительское здание большого комплекса новых лабораторий крупнейшей больницы, музея и института «Шарите».

Готфрид Бём – единственный лауреат Притцкеровской премии от Германии, что заставляет задуматься всерьёз о статусе и объективности премии. Слишком много не последних мастеров работают в Германии. Здание универмага окружено стеклянной юбкой, присборенной вокруг банального каркаса. Детали и ракурсы интереснее целого.

Построен Армандом Грюнтухом (Armand Gruntuch) и Альмут Грюнтух-Эрнст (Almut Gruntuch-Ernst) из берлинского бюро Gruntuch Ernst Architects (подробнее: www.gruentuchernst.de, детальный обзор проекта: www.baunetzwissen.de).

Несколько корпусов расположены вокруг внутреннего двора и на внешней улице. Стеклянные объёмы выходящих на Шведтскую улицу корпусов полностью закрываются перфорированными металлическими ставнями, из которых 400 неподвижны, а 700 – шарнирные и при этом сдвижные ставни из перфорированного алюминия с порошковым напылением, шириной 550 – 600 мм. Дворовые пятиэтажные корпуса более открыты и не имеют такой остроумной и восхитительной защиты. В комплексе около 130 квартир, от одной до пяти комнат, многие из которых расположены в нескольких уровнях, имеют террасы, балконы и собственные садики.

Зеркальное стекло и кирпич, принты шрифтов на внутренних стёклах, открытые конструкции и коммуникации, многообъёмность, колористика – все приёмы новейшей архитектуры налицо. Чрезвычайно фотогеничное здание, развивающееся в пространстве.

Берлинская архитектура полна зрелищ, неожиданностей, есть остроумные стилизации. Так, Мондриан-сьюты, 4-х звёздный отель на Markgrafenstrasse, 16 – пример современной «лёгкой» природной архитектуры почти в центре города.

Небольшой жилой дом на Ritterstra?e, 50 (имя дома – R50), проект и строительство 2010 – 2013 гг. Архитекторы Сюзанна Хайсс, Йеско Фецер (Fezer) и Тим Хайде из бюро ifau и Йеско Fezer+Хайде & фон Бекерат (Heide & Von Beckerath). В доме 19 квартир. Удивительный пример интеграции жилья и клуба. В отделке здания использованы фанера, дерево, металл и сетки, а в подвальном помещении, скрытом рельефом площадки, располагается клуб. Не менее естественна детская площадка. Детские площадки Берлина – вообще отдельная тема.

Подробнейшее представление проекта: www.archdaily.com. Трудно удержаться от публикации нескольких интерьеров дома, представленных этим сайтом.

В заключение – несколько интерьеров.

Художественный салон Lumas в одном из проходных туристских дворов Хакешер-Маркт. Люмас – вид поп-артовского коллажизма. Композиции иногда фотографичны, иногда сложны технологически, но сочны по цвету и «вкусны» и зрелищны во всех отношениях. Они великолепно поданы в сдержанном и тонком по тону и планировке интерьере.

Интерьер небольшого кафе Asian Hot Dogs: дерево, жёлтое стекло, открытая кухня, многоуровневый интерьер и пеньки при входе вместо столиков.

Ресторан Tix является автономной частью Берлинской галереи (BG – Berlinische Galerie), земельного музея современного искусства, фотографии и архитектуры на Alte Jakobstra?e, 124. Автор перестройки 2004 г. Йорг Фрике (Jorg Fricke, есть чрезвычайно интересный «зелёный» сайт, видимо, однофамильца архитектора: www.fricke.at).

Комплекс галереи, жилых кварталов «У Берлинского музея» объединёны идеей пропитать атмосферу микрорайонов информацией о галереях современного искусства Германии, мыслями известных художников о роли искусстве в жизни. Жилые кварталы – живой пример культурного и социального проектирования, распространённого на большой площадке.

Комплекс – сложная глубокая мировая архитектура, маленькое кафе – небольшой штрих к ней. В одном из фильмов бывший директор Государственных музейных собраний Питер-Клаус Шустер высказал интересную мысль, что Москва превосходит Берлин тем, что она более жизнелюбива и подвижна, но для Европы именно Берлин стал городом будущего. Будущее переменчиво и бесконечно, в отличие от нашего краткого обзора, коснувшегося небольшого числа интересных явлений берлинской архитектуры.

Текст и фото Г.В. Вершинин

 «назад