Вопрос – ключевой для культуры. Все 56 этнических групп и 292 языка Китая, не считая Японии, пользуются одними иероглифами, число которых – если верить публичной информации – 85 568. Для письменного общения нужны (говорят) их 3 тысячи, а для чтения газет «всего» 6 – 8 тысяч. Вот и доказательства первичности образа.
Но задумаемся – вся лавина иероглифических «картинок» нужна лишь как инструмент понимания смыслов, вернее слов. Всё-таки носителем смысла и сущности вещей является не образ. Слово. Впрочем, слово, прочно связанное с мозгом цепью ассоциаций.
Одной из первых книг в университете я прочитал «Изображение и слово» Нины Александровны Дмитриевой, великого труженика и умной глубокой женщины. Не хочу её противопоставлять другим, но Дмитриева своими книгами открыла дорогу многим в ясный и прекрасный мир образов искусства. На деле – мир, путаный и вовсе не простой. Это удел великих людей – систематизировать хаос, выявлять суть происходящего. Хороший язык, проблемы, факты без пустых «скорее всего» и «кажется»; ясные выводы и характеристики – достоинства «Краткой истории искусств», ставшей главной книгой для базового понимания искусства, как и другие работы Н.А. Дмитриевой. Все они в нете и нет-лавках.
«… Одни художники пуще огня боятся «литературщины», довольно смутно представляя себе, что это такое, а другие, забывая о специфике изобразительного образа, полагают, что разница между словесным и изобразительным языком – чисто внешняя» (Дмитриева Н.А. Изображение и слово. – Москва : Искусство, 1962. - 314 с.; 27 л.ил. URL: http://padaread.com/?book=47017&pg=4).
Многие ликуют, что наступило какое-то новое время, каким оно казалось и при появлении фотографии, кино, радио, телевидения, бытовой техники! «Четвёртая промышленная революция»! «Шестой технологический уклад»! Смартфоны! Мысли на расстоянии! Квантовые компьютеры! Умный дом! То ли ещё будет – «царствуй, лёжа на печи»! Изображение в формате «дополненной реальности»! Милые необразованные детки открывают друг другу: Айвазовский – 3D!
«Слова» – так кажется в 2021 г. людям, привыкшим благоденствовать на хвосте чужих слов, образов – это всего лишь «много буков», во что адепты виртуального эпизода истории, ставшего своего рода каторгой, верят фанатично, как первые христиане в катакомбах.
Году в 1971 итальянская радикальная проектная группа «Суперстудио» ядовито прошлась по стерильной виртуальной цивилизации проектом «Город 2000 тонн». Он был первым в серии «12 проектов идеальных городов, высших достижений мировой цивилизации», а появился при подготовке к грандиозной экспансии итальянского дизайна в мир. Экспансией была выставка в Нью-Йорке, в МОМА «Italy The New Domestic Landscape». Для тех, кто думает, выставили великолепные стулья, столы, кухонные модули и прочее. Был даже виртуальный проект Э. Соттасса и А. Бранци «Из чего сшита гоголевская шинель». Для тех, кто только чувствует, – концептуальные проекты, включая «Город 2000 тонн».
За горизонт уходят стены города, сложенные из рядов одинаковых ячеек размером 225х225х225 см. Одна из стен способна воспроизводить трёхмерные изображения, звуки и запахи (в описании цитирую статью В. Паперного). Напротив – кресло, способное удовлетворить любые (!) физиологические потребности. Потолок — приёмник биотоков мозга. В каждой ячейке живёт один человек, сигналы его мозга передаются в главный компьютер города. Смерти больше не существует.
Если у кого-нибудь появляется странное желание что-то изменить, компьютер отдаёт команду домкратам и потолок опускается вниз с давлением 2000 тонн. Компьютер даёт команду, и кресло превращается в материнскую утробу, обитатели соседних ячеек выделяют нужное количество мужских и женских яйцеклеток. Через девять месяцев в кресле появляется новый житель города.
После описания и погружения в проектные иллюстрации читаем: «Пришло время объяснить истинный смысл этих историй. Дело в том, что это ТЕСТ. Сосчитайте, сколько из этих городов вы хотели бы видеть осуществлёнными. Результаты теста — на странице 785».
Обращаемся к странице 785:
«Если вы хотите видеть осуществлёнными больше девяти: вы глава государства, или надеетесь им стать, или очень подходите для этой роли.
Если от 8 до 9: вы элемент системы. Вы не человеческое существо, а голем.
Если от 3 до 6: вы — раб... Вы убили свои сомнения, чтобы не быть убитым ими... Вы бедный скрипучий робот.
От 1 до 3: вы — человеческое существо, но, возможно, лучше бы вы им не были.
Если вы не хотите осуществления ни одного из этих городов: вы, наверное, чувствуете себя очень довольным, а зря. Вы не поняли одной простой вещи — здесь описаны наши сегодняшние города... Вы — идиот. И только если вы поняли всю игру с самого начала, у вас есть возможность спастись». (цит. по: Хрестоматия по дизайну: Учеб. пособие для вузов. – Тюмень: Институт дизайна, 2005, с. 632 – 641).
Конечно, слово – «условный знак», пишет Дмитриева. Чтобы понять это, не нужно погружаться в текст Нины Александровны, хотя книга и сегодня актуальна: не случайно столько ссылок и предложений почитать её или купить.
Очевидно и то, что слово – квинтэссенция сути. Несколькими словами можно изменить судьбу. Как могу судить по проектной практике – вовремя выскочившее правильное слово способно решить судьбу проекта. Несколькими картинками – нет, не спасти и не изменить – только создать иллюзию, что существенно. Поколения, рождённые после 1990-х, отличает более низкий интеллект (на 20%) и он снизится «по жизни» ещё на столько же.
Поэтому изобретатели иероглифов, «буков» письма – на деле изобретали способы развить мозг, передавая ключевые понятия, смыслы, иначе – существо и суть происходящего, систему и искусство мыслить, историю и правила жизни, представления о добре и зле, о любви и смерти. То есть сведенный к «условным знакам» опыт человечества.
Сказанное вовсе не значит, что слово – всё, образ – ничто. Мозг – образный компьютер. В «картинке» – мощь и скорость ассоциаций: смыслы, нераздельные со словом и «картинкой». Просто слово первично, картинки непостоянны.
Тюменской школе повезло – здесь два человека создали шрифтовую и графическую школу. Начал всё это Николай Павлович Пискулин, с детства грезившей типографией, закончивший Тюменское училище искусств в 1979 г. и погрузившийся в плакат, книгоиздание, графику, историю и теорию письменности. Я всего лишь показал ему на третьем курсе три гарнитуры: антикву (Фет-фейс), брусковый шрифт (Кларендон) и гротеск (Гельветика). До остального он дошёл сам, дошёл успешно, став выдающимся мастером типографики, каллиграфом, отцом графической школы, любимым студентами. Следом в бой отпавися ещё один выпускник Тюменского училища (1985) Николай Сергеевич Макаров. Пока мы, его коллеги, трепались, спорили, он писал объявления (по первой обязанности художника училища, сменившего на рутинном посту Пискулина), делал плакаты, был яркой звездой студенческой сцены. В итоге оказался среди лучших каллиграфов мира, работы которого включают в свои антологии российские и зарубежные мастера.
Отдельная тема – наши книги, плакаты, буклеты; всяческая полиграфия и авторская графика. А также множество учебных штудий, о которых поговорим отдельно. Здесь достану из архива фотографии с акций памяти Кирилла и Мефодия, или Дней славянской письменности, проходивших с 2006 по 2021 годы в свободной, весёлой и интересной атмосфере. Лучшие фотографии – Екатерины Быковой. Остальные мои и не знаю, чьи ещё.
Первая акция прошла на Площади Губкина, иначе – перед Тюменским колледжем искусств (тогда уже колледжем). На фотографиях – М.М. Гардубей, А.В. Дубровина, Н.В. Крамская, Н.Н. Ляпцев (УрГАХУ), Н.С. Макаров, Н.П. Пискулин, Е.П. Постникова (УрГАХУ), В.А. Субботина, Е.С. Качальская, Г.Г. Короленко, прохожие.
Одна из типографий дала нам по блату остатки газетной бумаги. Остальное было делом техники. Закончилось всё в полутьме вечера, по фотографиям видно, что площадь перед колледжем была «уписана» большим числом бумажных простыней и пожеланий. Можно почитать. Человек пишущий переходит от «писала я» до уровня смысла жизни, что видно по нескольким записям.
Акция-2008 была самой масштабной. Она совпала с большим числом событий «Столицы российского дизайна», проведение которой было поручено Тюмени. «Кирилл и Мефодий» появились на Цветном бульваре, через который в час проходит 15 000 человек. В огромную организационную группу вошли полтора десятка человек. Бандану и графический стиль разработал Павел Олин, его дипломный проект 6 курса как раз и заключался в разработке «Фирменного стиля акции памяти Кирилла и Мефодия». Головной платок был призом для участников – чаще для детей. А писать нужно было пожелания городу и его жителям, впрочем, жёстких рамок не было. Идея проводить акции и выставки на бульваре – идея Натальи Павловны Засориной, идея удачная, эффектная и эффективная. Каких только знаменитостей Тюмени мы не встретили в часы акции! Сколько людей не остановились и не призадумались! Здесь скорее ошмётки огромного архива.
В 2012 году акция переехала к Литературному музею, на угол Первомайской и Республики. Для количества участников место не самое людное, хотя и логичное. По фотографиям можно сказать, что слоган акции писал Дмитрий Гребнев, по ходу акции. Среди зрителей и участников обнаруживаются Екатерина Быкова, Надежда Васькова, Михаил Гардубей, Светлана Зуева, Инна Исмагилова, Николай Макаров, Евгений Мелентьев, Анастасия Смирнова, Дмитрий Парфёнов, Максим и Николай Пискулины и добровольные участники.
Меняются декорации: ими становится территория Института архитектуры, дизайна и визуальных искусств Тюменской государственной академии культуры, искусств и социальных технологий, так в тот момент назывались вуз и его институт, вплоть до предпринятого министром господином Мединским «нейминга», решившего унифицировать «на добровольной основе» имена институтов искусств и культуры – так, как было когда-то, ещё до того как вузы пошли каждый своим путём и под собственной маркой.
Самая доступная основа – асфальт, материал – мел. Что не препятствует (даже помогает) поработать не «кистевыми» шрифтами, а как бы «перовыми» и тростниковыми, из которых и выходило некогда искусство шрифта.
В людных местах мы видели много интересных текстов, своего рода срез народного сознания. Но дизайнеры, особенно студенты, почти как художники эпохи Возрождения, видят себя скорее исполнителями, не сочинителями, не авторами. Иное – редкость. У нас подобрались некогда преподаватели-авторы, преподаватели-мастера. Некоторых из ярких вымыла жизнь. Люди, не знакомые с существом профессии и знающие лишь некоторых из медийно ротируемых авторов, считают, что студенты «потворят, покумекают». Но это возможно в рамках своих навыков. Смею утверждать, что студенты, несомненно, как и любые молодые, полны желаний себя реализовать. Но в «школе» они, скорее как губки, впитывают профессию, её рамки, правила и способы мышления. Ждать здесь текстов вроде «В городе Тюмени праздник каждый день. Все здесь веселятся в городе Тюмень» не стоит. Легко сочинять стихи, писать и рисовать, петь и танцевать, творить в маргинальных арт-резиденциях, если ты дилетант, не смыслящий в целях, предмете, методах и кодах профессии. Дилетантам всё просто.
Но шрифты – хорошие. Не дилетантские.
Территория факультета архитектуры, дизайна и визуальных искусств стала местом постоянной прописки акции. Она замкнулась во внутренней жизни школы, факультетской – без медиа, рекламы, критики и обсуждений. Что, конечно, не есть хорошо и мало замечается даже на самом факультете.
Можно написать много красивых или не очень красивых буковок, но буква-условность – является элементом более важной цели: слов и смыслов. Энтузиазм хорош, но в данном случае получился просто тренинг.
Живенькая деятельная акция, предполагающая моторику. Живописные фотографии. Хорошие цветовые фрагменты. Но я всё о своём, консервативном: кроме тренинга, который я считаю пустым, если речь не идёт о «распеться», «размяться». Дизайн – так кажется, хоть крестись – хоть не крестись, это цель и искусство её достигать. Как писал незабвенный Брюс Арчер из несуществующего отдела исследований третьего по важности английского вуза – Королевского колледжа искусств (RCA, Лондон) ещё в 1978 г., дизайн – это «совокупный опыт материальной культуры и совокупный массив знаний, навыков и ценностей, воплощенный в искусстве планирования, изобретения, формообразования и исполнения». Тренинг, не подчинённый цели и предмету, каким бы он ни был, не даёт главного – создания смыслов. А для чего ещё было изобретать шрифт и книгопечатание – не для ресторанных ценников же.
Конечно, легко рассуждать постфактум. Но мы как раз и начинаем видеть и понимать постфактум, после того как накапливается материал и суждения. «Посредством глаза, а не глазом Смотреть на мир умеет разум, Потому что смертный глаз В заблужденье вводит вас» (У. Блейк, перевод С. Маршака). Осмысление приходит позже. Лишь в кабинетных мозгах популярный «мозговой штурм» даёт результат, хотя говорящие даже и не подозревают, что имел ввиду Г.П. Щедровицкий, вводя в оборот этот метод экстремальных изобретений вслед за великим Генрихом Альтшулером, создателем метода ТРИЗ, используемым всеми корпорациями мира. Ну да это уже совсем теория, о которой можно поговорить – о методах, целях и ценностях дизайна…
«Кирилл и Мефодий-2019» прошёл в формате выставки в фойе факультета. Впервые внутри акции выставлены работы Е.Ю. Андреева, выпускника тюменского колледжа (1993) и ЛВХПУ. Он занимается иллюстрациями для нашей епархии. Помимо Жени, как обычно, каллиграфии Н.С. Макарова. На тот момент – Николай уже великий каллиграф, мастер, проводивший мастер-классы для студентов и наших же выпускников в Тюмени, мастер-классы в Крыму, в Санкт-Петербурге. Его работы в Музее мировой каллиграфии (Москва).
Хорошие плакаты сделали в классе Николая Павловича Пискулина. Николаша уже болел, я его немного подменял, но основа была Пискулина. Здесь те же студенты, радовавшие нас ретроспекциями, сработали в современной манере.
Пять слайдов акции «Кирилл и Мефодий-2021» скорее для общего потока. Публикация о 2021 есть на нашем ресурсе ниже, ссылки в ВК и ФБ.
Интересно – продолжится ли акция в новых условиях? Или станет выставкой лучших студенческих работ, как делают большинство вузов. Мы-то были не в большинстве.
