С 9 по 12 ноября в Новосибирске, в залах Новосибирской государственной архитектурно-художественной академии проходил пятый по счету (предыдущие были в Екатеринбурге и в Казани) конкурс на лучший архитектурный рисунок. Постоянные участники этого конкурса - все ведущие архитектурные школы России и ближнего зарубежья: Екатеринбург (УралГАХА), Москва (МАРХИ), Казань, С-Петербург, Челябинск, Уфа, Львов и др. К ним следует отнести и нас - отделение дизайна Тюменского колледжа искусств уже в четвертый раз принимает участие в этом мероприятии, и притом весьма успешно. Студенты колледжа и института неизменно удостаиваются дипломов I-II степени, не считая дипломов "зрительских симпатий" от союзов художников, архитекторов и дизайнеров. На этот раз в конкурсе участвовали работы 23 авторов из ТКИ и Института дизайна, из них 11 были отмечены различными дипломами, плюс два диплома за методику ведущим преподавателям Ольге Федоровне Трофимовой и Елене Николаевне Улькиной. "Вживую" нашу тюменскую школу представляли трое человек из преподавательского состава: Улькина Елена Николаевна, Трофимова Ольга Федоровна и я, Андреев Евгений Юрьевич.

На третий день работы конкурса к нашей экспозиции подходит бородатенький мужичок с грустными византийскими глазами. Долго оглядывает работы:. Фраза: "А что это у вас такое? ЗАЧЕМ ЭТО ВСЕ?" (Sic!) То есть вопрос, после которого начинаешь задумываться о смысле своего жалкого существования. Мы не без трепета переглядываемся с Еленой Николаевной: "А вы как считаете - зачем? Ваше мнение?" - спрашиваем. Мужичок несколько секунд молчит, потом делает недоумение на лице, и с ноткой еле слышного возмущения пожимает плечами: "Вот я и не знаю. Несколько раз сюда приходил. Не могу понять, чем вы занимаетесь". Лучшая защита - это нападение, и потому я решаюсь сразить его каким-нибудь зверским термином, чтобы пока он подбирает ответ, придумать продолжение беседы: "Это графический экзистенциализм". Пауза:

Надо сказать, что этот "термин" возник не случайно, он постепенно родился из долгих обсуждений и разговоров в нашей командировочной компании.

Общий алгоритм наших с Еленой Николаевной и Ольгой Федоровной занятий на этом конкурсе был следующим: первая половина дня загрузочная - развеска экспозиции (1 день), посещение конференций, слушанье докладов, работа в референтуре, а вторая - вечером, за рюмкой чая, совместное обсуждение того, что свалилось в течение дня на наши головы. "Мозговой штурм", хронический лейтмотив которого - определить наше место во всем этом мероприятии, найти слова, чтоб доказать участникам и самим себе что мы не верблюды, и тоже имеем прямое отношение к архитектурному рисунку.

Дело в том, что в течение всех мероприятий конкурса в воздухе постоянно повисали фразы о том, что не надо мешать архитектурный рисунок и графическую композицию. А Василий Михайлович Соняк, (профессор кафедры рисунка нашей Alma Mater УралГАХА и отец-основатель этого конкурса), глядя почему-то в нашу сторону, с извиняющейся, но непреклонной улыбкой просил, чтобы некоторые участники не обижались за недооцененные графические листы, поскольку не все работы можно признать архитектурным рисунком. Для таких работ существуют другие конкурсы. Мы по своей мнительности принимали это на свой счет.

На конкурсе было три номинации: 1 "Рисунок с натуры" (ну, это понятно). 2 "Рисунок по представлению". Когда реально существующий архитектурный объект изображается с непривычной (не возможной) точки зрения, так, как в реальной среде его увидеть нельзя (или очень сложно): реконструкция, с высоты птичьего полета - "птичка", фасадная развертка, панорама и т.д. Короче - свободное 3D вращение объекта в мозговом и графическом пространстве листа. Таких работ у нас почти не было. Наконец, 3 "Рисунок по воображению" или "Архитектурная фантазия". Вот в эту-то номинацию, мы тайно лелеяли надежду вписаться, но не тут-то было.

По определению В.А. Соняка "Архитектурная фантазия - это то, что "может быть поставлено на твердую, суровую почву действительности". Как оказалось, по представлению организаторов конкурса, это должен быть рисунок пространственно-правильного виртуального 3D объекта, или среды, выполненный по всем законам перспективы. Своего рода проект-эскиз декораций к фильму. Ясно, что в этом свете наши графические листы из третьей номинации тихонечко так выпадают. Образ верблюда (ну или конька-горбунка) нас явно преследовал. Одним словом, главная тенденция, драйв и эталон этого конкурса были перспектива и глубокое трехмерное пространство в рисунке (что само по себе, для архитектурного рисунка правильно и логично, это делает его методологически цельным).

Естественно, мы пытались оправдать нашу плоскостную условность, и (что греха таить) необходимость двухмерно-послойного, планового подхода в архитектурном проектировании и, соответственно, в архитектурном рисунке вообще. От этого рисунок не перестает быть архитектурным. (Некоторые участники конкурса в этом глубоко сомневались, чего стоит только одна фраза, прозвучавшая на круглом столе: "метастазы графики в архитектурном рисунке") Плюс специфика нашей профессиональной направленности. Как точно заметила Ольга Федоровна, когда дизайнер входит в архитектурное пространство, он акцентирует свое внимание на несколько иных аспектах, нежели архитектор. Для него проблема конструкции, конструктивной пространственности отодвигаются на второй план. Более важным становится "одежда" архитектурной среды, ее история, атмосфера, колорит, окружение, стиль, фактура, материал, ритмы и все это - составляющие художественного образа. (Смею думать, что это должно интересовать и нормального архитектора. Кстати, именно этого-то и не хватало большинству работ других школ, представленных на конкурсе)

Соответственно и рисунок, и проектная графика дизайнера активней погружаются в эти состояния, а чтобы погружение было удобным, избирается свободная, микшированная композиция и двухмерное или неглубокое пространство, более способное быть носителем такой информации. Глубоко-перспективная трехмерка будет только мешать ее считывать. Мне кажется, это одно из тех качеств, которым мы должны быть интересны на этом конкурсе: то чем наша школа может поделиться с другими. Напрашивается вывод: если других в архитектурной графике интересует непосредственно изображаемый объект, то нас волнует больше сам процесс восприятия, образная, ассоциативная, человеческая реакция на объект. Иными словами - графический экзистенциализм.

Нам, несомненно, есть чему поучиться у других архитектурно-рисовальных школ (Казань, Новосибирск, УралГАХА). В отличие от них мы мастера трех "ф": фенечек, фактурок и фоток с огромной дырой в трехмерном пространственном рисовании с натуры, не всегда понимающие какое отношение имеет наша графика к проектированию, и потому мечущиеся между дизайном и чистым художественным творчеством. Но и у ТЕХ школ нет того, что есть у нас - человеческого, мифического смотрения, столь необходимого современной отечественной архитектуре.

А тот мужичок (как выяснилось впоследствии - действующий архитектор-практик из-под Кемерова, специалист по храмовой архитектуре) после наших с Еленой Николаевной объяснений, на фразе "художественный образ" вдруг просветлел лицом и сказал: "Ну вот, теперь я все понял. Молодцы! Классно!" А потом стал нашим "поклонником" и постоянно нас защищал в референтуре и во время работы жюри:особенно Костю Крюкова:It's truth.

23.12.2009

Е.Ю. Андреев